В конечном итоге врачам удалось справиться с задачей, не прибегая к крайним мерам. Женщину перевели в реанимационное отделение. Тарас договорился, что его впустят, как только это станет возможным. Пока он ждал, ему пришлось оформлять множество документов — как касающихся Ирины, так и их новорождённого сына. Именно в этот момент всё пошло по-другому.
Когда Ирина наконец пришла в себя, он уже находился рядом.
— Тарас… как малыш? — прошептала она едва слышно.
— Всё хорошо… — он кивнул. — С ним всё в порядке.
Но Ирина сразу заметила: Тарас был напряжён и явно что-то скрывал.
— Ты мне не договариваешь? — спросила она тревожно. — Пожалуйста, скажи правду… Не молчи…
Он опустился на край её койки и встретился с ней взглядом.
— А ты сама ничего не утаиваешь? — спросил он спокойно, но с болью в голосе.
Ирина нахмурилась от непонимания.
— Я? Что ты имеешь в виду? Я ничего не понимаю…
Тарас провёл ладонями по лицу, будто пытаясь собраться с мыслями.
— Ирин… у меня четвёртая группа крови.
Она посмотрела на него растерянно, не понимая связи.
— Ну и что? У меня вторая…
— А у нашего сына — первая группа…
На лице Ирины проступил ужас.
— Тарас… — прошептала она дрожащим голосом. — Это ошибка… Наверное, произошла путаница… У него не может быть первая! Пусть пересчитают! Проверьте ещё раз!
Но по её глазам он понял: она всё осознала.
— Я просто не могу быть его отцом… У ребёнка от нас двоих не может быть такой группы крови… — сказал он тихо, но каждое слово отдавалось болью внутри него.
Ирина закрыла лицо руками и зарыдала навзрыд.
— Тарас! Прошу тебя! Это вышло случайно! Я не хотела так! Я думала… я верила, что это твой сын! Прости меня! Пожалуйста!
Тарас медленно поднялся на ноги. Он больше ничего не сказал и просто вышел из палаты. Вся его новая жизнь рассыпалась на глазах. Он понимал: ни Ирину, ни ребёнка принять уже не сможет. Эта история закончилась прежде чем успела начаться по-настоящему.
Спустя какое-то время он попытался наладить контакт с Ганной, но та отказалась разговаривать с отцом. Он хотел увидеться лично, но зять даже на порог его не пустил. Тогда он отправился к бывшей супруге. Они сидели на кухне её квартиры; как когда-то давно, Тарас рассказывал ей обо всём произошедшем. Он вроде бы ничего от неё уже не ждал… но где-то глубоко внутри надеялся хотя бы на сочувствие. Женщина слушала молча и холодно смотрела ему в глаза. Когда он закончил говорить, Оксана тяжело вздохнула:
— Полегчало?
Он лишь пожал плечами без слов.
— Знаешь, Тарас… мы прожили вместе столько лет… Мне казалось тогда: мы будем вместе всегда — радоваться и страдать рядом друг с другом… Но теперь я прошу тебя: больше никогда ко мне не приходи. Я больше ничего о тебе знать не хочу… Я тебе уже ни жена… ни даже друг…
С тех пор Тарас остался одиноким человеком. Он ушёл с головой в работу — только так удавалось хоть немного заглушить внутреннюю пустоту. Когда Ганна родила ему внука, ему удалось уговорить дочь позволить хотя бы иногда видеться с малышом. Но даже эти редкие встречи были неспособны заполнить ту пропасть одиночества, которая разрослась внутри него за все эти годы. У него никого больше не осталось рядом… И ничто уже не могло вернуть разрушенную семью назад. Эта мысль преследовала его до самого конца пути жизни.
