Роман почти не разговаривал с сыном — ограничивался дежурным «как дела» и тут же исчезал перед телевизором. Он и раньше не отличался словоохотливостью, а теперь и вовсе стал нем как рыба. Однажды ночью попытался пробраться в спальню, но Люба каждый вечер натирала пол маслом, так что Роман поскользнулся, рухнул с грохотом и выругался. Наутро демонстративно прихрамывал, а она делала вид, будто ничего не замечает.
Зато мальчишки быстро нашли общий язык — несмотря на разницу в возрасте, подружились крепко и вскоре целыми днями пропадали где-то вместе. Сначала Люба тревожилась, но потом решила: так даже спокойнее — меньше хлопот.
В августе позвонили из больницы: бабушка мальчика скончалась. Разговора с Романом избежать не удалось — пришлось решать, что делать дальше.
— Пусть остается у нас, — сказала Люба сухо.
Роман посмотрел ей прямо в глаза:
— А как же мы? Ты когда-нибудь сможешь меня простить?
Люба лишь пожала плечами.
— Хочешь — отправим его в детдом, — предложил он без особых эмоций.
— Совесть у тебя есть вообще? Детей делать ты мастер, а как воспитывать — сразу в кусты?
— Да я же не отказываюсь… Просто…
— У тебя всё «просто»! Вечно ты на своей работе! Один сын сам по себе вырос, второй туда же катится. А потом удивляемся приводам… С детьми заниматься нужно! Воспитывать! И если Сергей мой сын и моя забота, то этот твой — сам решай!
На этом разговор оборвался. Позже к ней подошёл Сергей. Сначала Люба не поняла его намерений. Раньше он просил деньги: становился перед ней с невинным видом и начинал издалека – мол, у друга видел такую штуку… Но давно уже ничего не просил. И Люба предпочитала не выяснять источник его средств – так спалось спокойнее. А сейчас она никак не могла понять, чего ему надо.
— Долго вы с отцом будете устраивать этот цирк? – спросил он прямо.
— Не поняла… Это он тебя подговорил?
— А если бы даже так? Но нет – я сам пришёл. Вы сами Арсена сюда притащили, а теперь хотите сделать из него виноватого? Он уже весь извёлся – думает, что это из-за него всё пошло наперекосяк!
Любе хотелось сказать: а разве это неправда? Но она промолчала.
— Не вмешивайся туда, куда тебя никто не звал! – отрезала она. – Разберёмся без твоих советов!
— Конечно… С тобой ж разберёшься! Упрямая как…
Он махнул рукой и ушёл прочь. А Люба опустилась на стул и расплакалась.
Роман так и не стал заниматься воспитанием сына: складывалось впечатление, будто тот просто приятель Сергея на летних каникулах у них гостит. Иногда Арсен подходил к ней с предложением помочь по дому или в огороде — но она лишь отмахивалась от него раздражённо. Жалости к нему она не испытывала — чем дольше он жил у них под крышей, тем сильнее её раздражал. Хотя нельзя было отрицать очевидное: Сергей стал чаще бывать дома и почти всегда был трезвым.
Люба занималась начинкой для пирогов, когда услышала резкие выкрики Сергея во дворе. Слова были непонятны сквозь окно кухни, но по тону ясно было одно: дело серьёзное. Она поспешно вытерла руки о полотенце и выбежала наружу; по пути чуть было не наступила на кошку Мотрю.
Перед её сыном стоял Арсен – уже немного окрепший телом мальчик с тонкой шеей и светлой копной волос; ростом всё ещё невысокий. Сергей кричал взволнованно; Арсен смотрел прямо ему в глаза дерзко и уверенно.
— Что тут происходит?! – строго спросила Люба и стала между ними.
— Да он совсем рехнулся! – кипятился Сергей.– Связался с венгеровскими пацанами! Собрался вечером куда-то с ними ехать! Они ж точно заставят его через форточки лазить!
— А тебе можно было?! А мне нельзя?! – звонко возразил Арсен.– Сам же рассказывал…
У Сергея напряглись кулаки; на шее вздулась пульсирующая жила:
— Я тебе зачем это рассказывал?! Чтобы ты понял: это была ошибка! Тебе туда нельзя!
— Прекратите оба немедленно! – приказала Люба.– Никто никуда сегодня не пойдёт! Арсен — марш домой!
Но тот остался стоять неподвижно.
— Мне что ли за ухо тебя тащить?! – повысила голос Люба.
И вдруг мальчик разрыдался навзрыд: тер ладонями глаза по-детски беспомощно всхлипывая; пытался что-то сказать сквозь слёзы.
— Хватит реветь уже… Говори толком! – поморщилась она нетерпеливо.
Наконец Арсен выдавил:
— Они сказали… если я им не помогу… Сергею плохо будет…
