— Подъём! Быстро собираемся!
Раздался детский плач, по дому прокатился топот. Александра металась между комнатами, хватала вещи, торопливо укладывала их в сумки, всхлипывая от напряжения.
Через сорок минут они уехали. Старая машина была доверху забита коробками. На заднем сиденье дети плакали без остановки. Александра обернулась и крикнула в окно:
— Пожалеешь! Тарас тебя найдёт!
Вероника заперла калитку на замок.
На кухне царил беспорядок: грязная посуда в раковине, крошки на столе, пятно от пролитого сока. В спальне — смятая постель и запах чужого тела.
Жанна подошла и обняла её за плечи.
— Справишься?
— Да, справлюсь.
Жанна уехала ближе к полуночи. Вероника переоделась, сняла платье и повесила его в шкаф, не глядя. Затем принялась за уборку: мыла полы, стирала бельё, перестилала кровати. Работала до трёх ночи. Когда закончила, дом снова наполнился ароматом дерева и свежести.
Она легла и сразу уснула.
Утром вызвала мастера — поменяли замки за полчаса. Мужчина взял гривны и уехал молча.
Тарас звонил весь день без перерыва. Вероника сбрасывала каждый вызов. После двадцатой попытки внесла его номер в чёрный список. Он начал писать с чужих телефонов — сначала ругался, потом умолял вернуться, снова срывался на брань. Она стирала сообщения не читая.
Через три дня приехала Алла. Стояла у калитки и звонила в домофон. Вероника наблюдала из окна и не вышла к ней. Свекровь простояла двадцать минут под воротами и ушла прочь, бормоча что-то о неблагодарности.
Спустя неделю Вероника подала документы на развод. Их брак длился всего несколько часов — почти ничего не значащий союз. Роспись прошла быстро.
Тарас ещё три недели дежурил возле дома. Дважды она вызывала полицию — после второго протокола он исчез из виду.
Позже стало известно: Александра вернулась жить к Алле — всё в ту же трёхкомнатную квартиру. Пятеро человек ютились в ограниченном пространстве. Свекровь жаловалась соседям на постоянный шум, беспорядок и испорченные ковры от детских ног. Тарас пытался съехать отдельно, но средств не хватало — всё уходило сестре на детей и покрытие долгов Никиты. Алла требовала оплатить коммунальные счета — он платил скрепя сердце, злился всё больше и по вечерам прикладывался к бутылке. Соседи слышали громкие ссоры через стены.
Вероника не испытывала злорадства — просто понимала: каждый получил своё по заслугам. Это был уже не её дом и точно не её жизнь — та самая тесная клетка из претензий и раздражения.
Она перевела свою работу на удалённый режим: бухгалтерия позволяла трудиться из дома — нужен был лишь ноутбук да соблюдение сроков сдачи отчётности. Руководитель сначала сопротивлялся переменам, но она настояла на своём.
Переехав окончательно в дом за городом, она просыпалась под пение птиц; утренний напиток пила на веранде с видом на реку; работала тогда, когда чувствовала силы; гуляла по вечерам среди тишины природы.
Жизнь стала спокойнее — без надрыва или суеты…
