— Уже слишком поздно. Я потратила три года на человека, который даже не вспомнил о моём дне рождения. Который воспринимал меня как свою собственность. Который не проявлял ко мне уважения. Мне тридцать, Степан. И я не собираюсь тратить ещё три года, чтобы убедиться в том, что ты не изменишься.
Она прошла в спальню и заперлась изнутри. Опустилась на край кровати, обняв себя за плечи. Её тело содрогалось от переполнявших чувств — страх сменялся облегчением, злость переплеталась с ощущением свободы. Слёзы текли сами собой. Тихо, в подушку — лишь бы он не услышал.
За дверью слышались его шаги: он метался по коридору, то замирал, то снова начинал ходить взад-вперёд. В какой-то момент хлопнула входная дверь — и наступила тишина.
На следующий день Оксанка уехала к родителям. Наталья встретила её встревоженным взглядом, Алексей просто крепко прижал к себе без слов. Они ничего не спрашивали — только были рядом и слушали. Она рассказала им всё как есть. Отец хмуро кивал головой, мать вытирала слёзы.
— Мы замечали, что что-то происходит… — призналась Наталья с болью в голосе. — Но думали: ты взрослая, сама решаешь… Не хотели вмешиваться.
— Сейчас я выбираю иначе, — тихо ответила Оксанка.
Три дня она провела в родительском доме: спала допоздна, гуляла на свежем воздухе, беседовала с мамой за чаем и пересматривала старые альбомы с фотографиями детства. Постепенно внутри стало теплее — словно душа оттаивала после долгой стужи.
Когда она вернулась домой, Степана уже не было. Его вещи исчезли без следа. На кухонном столе лежали ключи и короткая записка: «Надеюсь, ты об этом пожалеешь». Оксанка смяла бумажку и бросила её в мусорное ведро.
Она медленно прошлась по квартире — теперь она казалась пустой… но это была правильная пустота: лёгкая и свободная. Пространство принадлежало только ей одной. Она распахнула окно настежь и впустила внутрь свежий воздух нового начала. Потом опустилась на диван — тот самый диван, где раньше всегда сидел он — взяла пульт и включила канал с комедиями. И впервые за долгое время рассмеялась искренне и от души.
Через неделю Степан прислал сообщение: «Может увидимся? Поговорим?» Она просто удалила его без ответа. Через две недели раздался звонок от него — она сбросила вызов сразу же и больше он не появлялся ни в сообщениях, ни в звонках.
Постепенно Оксанка возвращалась к себе настоящей: встречалась с подругами за кофе; записалась на курсы английского языка — о них она давно мечтала; начала плавать в бассейне по утрам; просыпалась каждый день с лёгкостью внутри… Никто больше не осуждал её завтрак или выбор одежды; никто не следил за каждым её шагом; никто не обесценивал её чувства или слова.
Однажды Наталья спросила:
— Ты ни о чём не жалеешь?
Оксанка задумалась на мгновение:
— Если говорить о том браке… Да, жалею о том выборе тогдашнем себе самой… Но ни секунды не жалею о разводе! Это было лучшее решение из всех возможных!
Она осознала важную истину: самоуважение важнее любых отношений; её голос имеет значение; желания достойны быть услышанными; терпеть унижение дома нельзя никогда… Потому что это её дом и её жизнь.
А спустя полгода появился человек другой: тот самый мужчина спросил у неё мнение после фильма; интересовался тем, как прошёл её день; помнил дату рождения и устроил сюрприз… Тогда она поняла: всё ожидание того стоило! Она заслуживает счастья! Заслуживает уважения! И больше никогда никому этого у неё забрать нельзя!
Потому что квартира теперь принадлежит ей полностью так же как жизнь принадлежит ей одной… И только она решает сама: кого впускать туда… а кого навсегда оставить за порогом своей судьбы.
